«Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы. Исследования по Новой и Новейшей истории - Коллектив авторов

профессора (1837) в С.-Петербургском университете. На протяжении многих лет он читал там лекции по международному и по государственному праву основных европейских стран. В 1863 г. был избран деканом юридического факультета. Его лекции не публиковались, но в фондах библиотек сохранились конспекты, составленные его слушателями[332]. Ивановский также преподавал международное право в Императорском Александровском лицее. Тексты и этих его лекций сохранились в библиотечных фондах в виде студенческих конспектов, размноженных литографическим способом. Благодаря всесторонней образованности, занимательному изложению материала и отточенному дару слова Ивановский был, по свидетельству его слушателей, «самым блистательным из всех юристов: и долго не имел себе соперников в этом отношении»[333].

Российские университеты все больше внимания начали обращать на необходимость овладения достижениями западноевропейской культуры, превращаясь в безусловные центры распространения информации о зарубежных странах, проведения исследований о них. Академия наук такую роль на себя взять не могла. Ее Устав 1836 г. перечислял науки, которыми она должна заниматься: среди них история присутствовала, но «наипаче отечественная», а также «греческая и римская словесность и древности; восточная словесность и древности».

С 1835 г. преподавал в Санкт-Петербургском и в 1869–1874 гг. в Московском университетах родившийся под Могилевом Михаил Семенович Куторга (1809–1886), которого можно считать первым российским ученым, посвятившим себя разработке вопросов всеобщей истории. Помимо основного увлечения – антиковедения и средневековой истории – он глубоко интересовался приемами исторической критики и в конце 1840-х гг. организовал у себя дома семинар, на заседаниях которого обсуждал их со своими учениками. Куторга был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии Наук (1848), подготовил не одно поколение российских историков-всеобщников.

Ослабление цензурных ограничений, ставших реакцией на европейские революции 1848 г., стало ощущаться после окончания Крымской войны. Расширились рамки интеллектуальной свободы. При университетах появились исторические общества со своими журналами: в Москве – «Издания Исторического общества при императорском Московском университете», в Петербурге – «Историческое обозрение». Исторические журналы выходили и вне университетской системы, например, «Исторический вестник», который публиковал материалы не только по российской, но и по всеобщей истории. С 1856 г. стал издаваться новый литературный и политический журнал умеренно-либерального направления «Русский вестник», вступивший в конкуренцию за читателя с либерально-западническими «Отечественными записками» и «Современником»[334]. Был отменен запрет университетам и Академии наук получать без цензуры книги и периодические издания из-за границы.

С 1857 г. возобновилась практика командирования наиболее способных выпускников высших учебных заведений в заграничные научные центры. В Харьковском университете для поездки отобрали Михаила Назаръевича Петрова (1826–1887). Он, уроженец Вильно, в Харьковском университете получил степень магистра всеобщей истории и в 1858 г. был отправлен в двухгодичную поездку по научным центрам Германии, Франции, Италии, Бельгии и Англии. Дольше всего он оставался в Берлине, Мюнхене, Гейдельберге, Вене и Париже, посещая библиотеки, слушая лекции, иногда лично знакомясь с выдающимися профессорами. По итогам поездки он подготовил отчет[335], который знакомил с постановкой университетского преподавания в Германии, Франции, Бельгии, и издал монографию «Новейшая национальная историография в Германии, Англии и Франции» (1861)[336]. Она же была представлена им к защите на степень доктора всеобщей истории[337]. Историографическая проблематика привлекла внимание ученого тем, что «нигде не высказывается в такой степени самосознание нации, как в том, каким образом объясняет она свою собственную историю»[338]. Именно в историографии, по его мнению, можно уловить господствующее настроение века и нации, бытующие в обществе цели и идеалы. Помимо характеристики представителей национальных исторических школ – немецкой (Л. Фон Ранке, Г. фон Зибель, И.Г. Дройзен, Л. Гейссер), английской (Т.Б. Маколей), французской (Ф. Гизо и другие), а также направлений европейской исторической науки труд Петрова знакомил с преподаванием истории в западных университетах.

До 1886 г. Петров занимал кафедру всеобщей истории в Харьковском университете, сочетая преподавательскую работу с написанием курсов лекций. Его «Очерки из всеобщей истории», впервые изданные в 1868 г., переиздавались четырежды, последний раз в 1904 году[339]. Еще более значимыми для распространения исторических знаний были его пятитомные «Лекции по всемирной истории».

Петров довел в них изложение событий до деятельности Конвента эпохи революции конца XVIII в. «Лекции» были изданы уже после смерти Петрова на основании литографированных и собственноручных записок и бумаг профессора. Обработку и подготовку их к печати взяли на себя А.Н. Дервицкий (Т. 1: «История Древнего мира»), В.К. Надлер (Т. 2: «История Средних веков»), В.П. Бузескул (Т. 3, 4: «История Нового времени»). «Лекции» выдержали три издания и, по словам В.П. Бузескула, стали одной из «распространенных научно-популярных книг». Первое вышло в 1888–1894 гг. в 5-ти томах, третье в 1913–1916 годах[340].

В связи с реорганизациями, которые проводились в российской системе высшего образования, изучение опыта работы европейских университетов стало насущной задачей. Решалась она попутно в ходе заграничных поездок российских стипендиатов, которые на страницах своих отчетов подробно описывали свое пребывание в стенах учебных и научных центров. Кроме того им самим было полезно еще до отъезда познакомиться с их историей и современным состоянием. Такая возможность появилась благодаря работам Викентия Васильевича Игнатовича (1803–1869), которого можно считать первым российским исследователем постановки обучения и организации научной работы в западноевропейских университетах. Сам Игнатович закончил Педагогический институт при Виленском университете, получив степень магистра, с 1824 г. работал в Могилевской гимназии, с 1834 г. – смотрителем Молодечненского уездного училища для дворян, с 1839 г. – инспектором Гродненской губернской гимназии. С 1849 г. и до конца жизни жил и работал на разных должностях в С.-Петербурге[341]. В это время перевел на русский язык первый том «Всемирной истории» Г. Вебера[342]. Параллельно писал работы по истории европейских университетов, которые первоначально публиковал в «Журнале Министерства народного просвещения». В 1846 г. выпустил книгу о Болонском университете[343], в 1861 г. – об английских[344], в 1864 г. – о немецких университетах[345]. Названные труды представляли определенный интерес, т. к. знакомили российское общество с основными фактами из истории и жизни университетов, почерпнутыми из новейших для того времени публикаций зарубежных авторов.

Широкую узнаваемость благодаря своей многосторонней деятельности приобрели братья Александр (1861–1933) и Игнатий (наст, имя Самуил, 1863–1941) Гранат. Оба учились в Могилевской мужской гимназии. Александр после окончания гимназии и Рижского политехнического училища работал инженером-механиком в Москве. Игнатий поступил в Московский университет, окончил его с отличием, и был оставлен в нем для подготовки к профессорскому званию. Впоследствии стал профессором политической экономии в этом же университете.

Игнатий Гранат много времени посвятил изучению аграрной истории Англии. В 1908 г. опубликовал книгу «К вопросу об обезземелении крестьянства в Англии»[346]. Эта работа привлекала внимание крупных специалистов таких, как А.Н. Савин, который написал на нее развернутую рецензию для «Критического обозрения». В ней